«Калачом не заманишь!» Так лучше всего можно описать отношение граждан к посещению музеев. У молодых есть youtube и другие соцсети. Людям старшего возраста дом муз легко заменяет телевизор.
И может быть им понравилось бы там, но только вот беда — они там никогда не бывали. Или только в рамках школьной программы, где остались неприятные впечатления от недовольных работниц музея. И большая часть культурной программы проходит мимо, если туда случайно не зайдёт президент, а потом это покажут по телевизору и репостнут в соцсетях.
Что в таких условия может предложить современный музей человеку, школьнику и студенту в эпоху интернета, чтобы привлечь посетителей? О специфике музейного дела и собственным опытом поделится бывший директор Музея кино в Москве, Автор статей по теории киноискусства Наум Ихильевич Клейман.
Ведущая: Вы рассказали про ваш опыт создания Музея кино, потрясающий для того времени, он был абсолютно было революционным. Это был абсолютно новый подход музейному делу. Я хотела спросить, исходя из Вашего опыта и сейчас оглядываясь назад — что работало очень хорошо с аудиторией? Какие могут быть способы репрезентации, диалога точно не работали? Есть у Вас какой-то универсальный совет для музеев сегодня, для новых музеев, которые открываются? Что-то, что Вы точно знаете, какие ошибки не надо совершать?
Н.И. Клейман: Ошибок было много. Я попробую сейчас вспомнить что было удачно, а потом я скажу, что у нас не удалось. Значит, что было удачно. Мы считали, что Музей кино в той части, которая синематека — где мы показываем фильмы, а не там где мы делаем выставки. У нас и не было хорошего пространства для выставок, что очень важно для Музея кино. Иметь не только кинозалы. А у нас было сначала 5 залов, а потом стало 4 зала — у нас отобрали один.
Но в 4-х залах мы старались показать фильмы разных кинематографий, потому что есть игровое кино, документальное, научно-популярное, анимационное — есть разные типы кинематографа. Мы старались сделать так, чтобы люди разного типа и разных интересов могли получить [что-то для себя]. Люди иногда приходили, не зная что у нас идет. — не было интернета. Но они шли наугад — в каком-нибудь зале мы что-нибудь найдем.
Нам важно было программировать таким образом, чтобы и публика была разнообразной, и чтобы кинематограф был представлен не только мейнстримом (преобладающее направление в какой-либо области — примечание Ремы). Понимаете, чтобы там было экспериментальное кино, авангардное кино, наивное кино — это тоже важно. Это первое.
Нужно готовить музей для самых разных посетителей
Я думаю, что удалось второе, что было важно в этой синематичной части, что сеанс — это только начало. Фильм начинается там, где он кончается. В тот момент, когда идет конец фильма, он достроился в нашем восприятии до конца. И вот только теперь мы начинаем его внутренне переживать, пересматривать. И надо оставить хотя бы 40-45 минут после сеанса, чтобы люди между собой «договорили» фильм, чтобы они сформировали его в своей памяти, в своем восприятии и выговорили его. И тогда он начинает жить.
Парадокс кино в том, что оно включает в себя пост-сеансовое время. Почему мы так нуждаемся в этом кинотеатровом просмотре, а не только дома смотреть в интернете? Это принципиально другое восприятие кино. Я думаю, что это нам удалось тогда, когда у нас была много зальная система. Фактически , это был первый мультиплекс в Москве.
Мы сумели сформировать ту публику, которая шла к нам наугад с доверием к тому, что мы показываем. И приходили люди не на знаменитые имена, что важно тоже, а на неизвестные имена. Когда мы показывали молодых итальянских режиссеров — это были люди, которые только начинали свой путь. У нас были битком набитые залы, и потом мы не могли остановить дискуссию после фильма, потому что бедные наши контролерши просили: пожалуйста, остановите дискуссию, нам домой надо доехать, метро закрывается. Это самое я думаю правильное.
Обязательно создавать условия для последующих дискуссий об увиденном
Что нам не удалось в экспозиционной практике? Я говорил о том, что мы до сих пор не знаем — как надо представить, например, операторское искусство, как это сделать. И мы пошли старым путем. Мы нашли операторские экспликации и режиссерский сценарий с пометками Русевского, еще кого-то, и прилепили к стенам, что было абсолютно неправильно.
Понимаете, мы пошли по старому консервативному музейному пути. В то время как мы должны были бы, наверное, пригласить операторов и устроить мастер-класс одновременно нескольких представителей профессии. Это музейная практика. Я думаю, надо было снимать того же великого оператора Юсова, который снимал с Тарковским и с другими. И эти процессы съемки — как ставится свет, как делается и находится кадр. Потом, показывая нашим зрителям, вместе с оператором делать мастер-класс, и это была бы музейная работа.
Мы могли бы потом снимать эту дискуссию, то есть вторичный фильм о фильме. И этого мы не наладили. Правда, мы подали заявку, и нам купили, что самое смешное, аппаратуру, но тут же ее заграбастали люди очень ловкие, сказали, что мы пока будем делать кассеты. В результате получилось коммерческая структура, от нас отъединенная. И мы не смогли снять, мы пропустили.
И не в коем случае не использовать затертые приемы
Я могу сказать, например, такую вещь — у нас много современных художников. Когда-то мы делали ретроспективы с Парижем, которая называлась «Живопись в кино». И они привезли нам картины художников, которых мы никогда не видели — Кристиан Болтанский, который в России не представлен. Мы сделали ретроспективу, и потом подумали — а где наши фильмы о наших художниках? Их мало кто снимает.
И сегодня мы могли бы снимать художников и не только их — я имею в виду и скульпторов, и учёных, и кого угодно. И накапливать тот материал, который потом может войти в наши проекты, в наши кураторские проекты, в наши художественные проекты. То есть, мы пропускаем эту возможность, и это наша ошибка. Ушли те люди — многих уже нет на свете, некоторые перестали снимать. Мы пропустили целый пласт культуры, который мы могли бы снять. Но мы этого не сняли.
А собирать свою базу материалов с привлечением профессионалов
Ведущая: Но такие программы, на самом деле, сейчас есть, слава богу.
Н.И. Клейман: Сейчас да.
Ведущая: Может быть недостаточно есть.
Н.И. Клейман: Сейчас стало возможно снимать электронно. А у нас такая старая аппаратура. Но слава богу, что это появилось.
Ваш навык критического разбора и анализа информации растёт только от письменного прорешивания задач. Напишите свои варианты ответов на вопросы из видео.
- Перспективно ли заниматься сейчас музеями?
- Какие барьеры этого пути увидел и как обошел Герой видеозадачи?
- Какие задачи придется решать современному музею?
Рекомендуем Вам проработать базовые видео и дополнительные материалы — они помогут ответить на вопросы и глубже разобраться в теме.
Рекомендуемые базовые видео:
- ОСТОРОЖНО! 20 ПРИЕМОВ НАУЧНОГО БЛЕФА — видео, 80 минут https://youtu.be/A4mwYSibJcM
- Матрица знаний / решений И.Л. Викентьева — видео, 106 минут https://youtu.be/65YiHPDN_Wg
Дополнительные материалы:
- 9 материалов по теме «Музей, коллекция, библиотека» https://vikent.ru/enc-list/category/99/
- 23 материала по теме «Обучение на лучших образцах» https://vikent.ru/enc-list/category/357/
- ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ / ЭФФЕКТЫ в МУЗЕЯХ — видео, 15 мин, https://youtu.be/VFILRbybdyk
Использованные материалы:
Видео: Образование 12.9 https://vk.com/video-198432432_456239125 [5:55:13-6:01:44]